Память сердца - Страница 4

Дождь прекратился еще до захода солнца, оставив на улицах потоки липкой черной грязи. Вдалеке освещенная золотистым лунным светом показалась вереница миртовых деревьев. Весьма странные поминки по трагически погибшему пожарнику, с сожалением подумал Джон, коснувшись своей изуродованной ладонью створки полуоткрытой двери.

— Вы входите или выходите? — раздался ворчливый голос за его спиной.

— Вхожу.

В холле было почти столько же народу, как и в гостиной: и молодые, и старики, и люди средних лет. У Майка было много друзей.

Джон все больше чувствовал себя здесь изгоем, чужим. Он задумчиво облокотился о перила лестницы. Надо подумать, где искать Бетси, — на кухне или, может быть, на втором этаже, где она укладывает своих дочерей спать?

Его ищущий взгляд остановился на площадке второго этажа. Комната Джона раньше находилась в дальнем конце коридора, Бетси — ближе к лестнице. Поэтому он дважды в день проходил мимо ее спальни.

В разгар знойного лета Бетси на ночь оставляла открытыми окна и дверь, устраивая сквозняк. Джон никогда не забудет, какой шок пережил однажды, увидев обнаженные смугловатые бедра и проглянувший сквозь тончайшую ткань коротенькой пижамы золотисто-рыжий кудрявый треугольник девственного лона крепко спавшей Бетси.

Истинные джентльмены в таких пикантных случаях отворачиваются, проходя мимо. Но все дело в том, что по единодушному мнению жителей Грэнтли, Джон был скорее заправским ловеласом. И его совсем не волновало сложившееся о нём далеко нелицеприятное мнение обитателей Грэнтли.

Долгими ночами Джон метался без сна, охваченный желанием обладать Бетси, которая была так близко. Но меньше всего на свете он хотел бы оскорбить ее, возжаждав чести быть первым мужчиной в ее жизни. Несмотря на громкую славу развратника, он взял за правило держаться подальше от невинных, непорочных девушек. Джон Стэнли создал для себя нравственные законы и шел своей дорогой.

О чем когда-то разглагольствовал в полицейском участке тогдашний мудрец Крейн? Ему, кажется, принадлежал афоризм: чем больше все изменяется, тем больше остается по-старому?

Но тут-то Крейн как раз попал пальцем в небо. После того что Джон совершил в Грэнтли, все для него в корне изменилось, в частности в этом доме.

Джон, испытывая сильное волнение, вошел в гостиную. Его охватил крепкий запах сигаретного дыма. Музыканты заиграли огненную джигу, и две ближайшие к Джону пары пустились в пляс.

Он уступил им дорогу и быстро окинул взглядом переполненную гостями комнату. Некоторые из присутствующих холодно улыбались ему, кто-то посмотрел с любопытством, а иные — с подозрением.

Да, братцы мои, Джон Стэнли, гроза графства Грэнтли, вернулся. Но, видно, особого впечатления это событие не произвело. Господи! Откуда это равнодушие, он хорошо помнил, как горожане устремлялись за ним гурьбой и от души посылали ему прощальные приветы, когда он уезжал.

Джон никогда особенно не жаловал вечеринки, и сейчас забился в пустой угол большой, старомодно обставленной гостиной. Когда-то здесь Патрик учил Бетси, как надо ловить форель; в азарте игры оказывались изодранными в клочья нарядные пестрые занавеси. Ловкая Бетси умудрялась без промаха забрасывать удилище справа. Ее улов всегда был намного больше, чем у Пата и Джона, вместе взятых; и она не упускала случая похвастаться перед неудачниками своей добычей.

О Боже, как она ликовала, вытащив почти самую большую форель в то счастливое лето! Джон и Пат прикинулись, что они ничуть не завидуют, но их расширившиеся глаза при виде богатейшего улова Бетси говорили совсем о другом…

Кто-то рассказал удачный анекдот, и все вокруг покатились со смеху, кроме угрюмого Джона. Закончился танец, начался следующий. Танцующих пар прибавилось, веселье было в разгаре. Медленно обернувшись, Джон увидел дорогое лицо, обрамленное волосами цвета кленового листа. Это была Бетси…

При виде ее у Джона пересохло во рту, сердце стремительно забилось. Она стояла у камина в окружении мужчин и женщин в черных туалетах, прислушиваясь к их тихому разговору, но не принимая участия в нем.

В сознании Джона на какую-то долю секунды наступил провал, а затем нахлынули неудержимым потоком воспоминания, подобно мощному удару водяной струи из двухдюймового пожарного шланга.

Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, она повернула голову в сторону Джона. С замиранием сердца он ожидал, что добрые голубые глаза нальются враждой, милая улыбка застынет на губах Бетси. Однако, когда ее взгляд неожиданно задержался на нем, Джон почувствовал, как улыбка стала еще милей, а глаза засветились. Этот дивный сон продолжался лишь одно мгновение. Затем она вновь занялась гостями как вежливая хозяйка дома.

Медленным движением он коснулся плохо выбритой щеки и потрогал жесткую бороду, которую отрастил, пока лежал в госпитале, а потом поленился сбрить по возвращении домой. Ничего удивительного, что даже Бетси не узнала его. Джон иногда сам вздрагивал, увидев в зеркале свое изможденное, неухоженное бородатое лицо.

Стоя у камина, Бетси Шепард-Вудбери, занимавшая гостей, приметила высокого незнакомого мужчину в углу.

Возможно, тоже пожарник. И вся повадка и манера держаться подтверждали ее догадку: худощавый, прекрасно сложенный; проницательные, настороженные глаза профессионала в своем деле. Пожалуй, красивым его не назовешь. Ему явно не по себе среди множества незнакомых людей. Одет со вкусом: в голубой модный блейзер и серые брюки. Галстука нет. Даже скрытая просторной одеждой, прорисовывается его атлетическая широкоплечая фигура.